Андреева Людмила Семеновна

Москва

Ужасная больница.
Муж поступил после ДТП. Сказали почти на своих ногах зашёл. Врачи давали очень хорошие прогнозы. Не провели операцию, хотя обязаны были при такой травме. На утро, когда позвонила сказали, что умер. На вопрос «Почему не позвонили?» сказали, что не смогли дозвониться (оставили не один номер, пропущенных НЕТ). Врач из реанимации отказался с нами разговаривать, мол все документы переданы в морг, обращайтесь туда (имеем только заключение из морга, в котором написано пару слов и слова врача, о том что все будет хорошо). Даже на опознание не пустили, кем-то там с чих-то слов он якобы был опознан. Тело 2 дня по неизвестным причинам пролежало в отделении. Забрать как оказалось тоже проблема, так как у них ОЧЕНЬ МНОГО ТРУПОВ на вскрытие. Сказали, воспользоваться их ритуальными услугами либо тело заберем только через 3 дня. В итоге за 30 минут все быстро решилось и тело можно было забирать. Они даже нормально зашить человека после вскрытия не смогли, перешивали ребята в другом морге.

Филиал ада на земле.
Назначили операцию по удалению халязина. который образовался аж в середине декабря. К офтальмологу записаться получилось только на 6 января. И то случайно. К самому врачу претензий нет, все быстро четко и по делу. А вот дальше начался ад. Госпитализация 25 января. К этому моменту халязин прорывался, вытек и почти закрылся обратно гной накапливать. Это как минимум не приятно Пока выяснил, что операцию назначат только на вечер 26, и выяснял, можно ли ждать операции дома мою верхнюю одежду закрыли на складе и…ушли. работа гардероба с 8 до 3. По факту до 2. Пришлось домой ехать в майке, благо не далеко. То есть страдания начались (мы ещё вернёмся к этому слову). Домой меня отпустил завотделения через конфликт с врачом. Та считала, что раз положено лежать, значит нужно лежать. Даже если лечебных действий не ведётся. Далее следущий день. Врач и медсестры были предупреждены, что я принимаю препарат «ксарелто» после операции по удалению варикоза. Хоть кто-то принял это во внимание? Нет. В итоге в процессе операции всем мешала слишком жидкая кровь. Сама операция родом из времён России, которую мы потеряли. Начиная от механического измерителя глазного давления, который Николая второго видел. А может даже и Александра второго и заканчивая тупым операционным инструментом (частично острыми, кончиком, оказались только третьи ножницы). Лазер? Прогрессивные методы? Это не к ним. Зато иконки в отделении присутствуют. Теперь самое время вернуться к «страдать». Это вторая моя операция по удалению халязина. Первая была в частной клинике на метро Юго-Западная. Ее сделали одним днём без послеоперационной госпитализации. Мотивируя это тем, что это простейшая операция с невозможностью осложнений. Помня об этом я спросил врача о том, могу ли я быть свободен. На что врач дословно ответила «страдаете в отделении». И в этих словах все отношение к пациентам. Это незваная обуза. Для всех. От врача до уборщиц. С бытом отдельная песня. В больнице…нельзя погреть свою еду. А в выходные ее ещё и купить нельзя-не работает. То, что приносят больничного-не съедобно вообще. Я так понимаю тут о фигуре пациентов заботятся? Посетителей не пускают в принципе. Если у тебя не перебит позвоночник-спускаяйся сам. Перебит? Лежи и жди, когда тебя отсюда выкинут. Охрана нападает на всех. Больных, поситителей, иногда на врачей. При этом в случае серьезных событий жить этим пеньтюхам секунды две. Три максимум. Задохлики-старперы, получившие власть вахтёра. Очень любят задирать женщин. Мужчин, очевидно, реже, ограничиваясь словесными перепалка и (а то ведь в морду дать могут). В общем нечто среднее между концлагерем и адом. 
P. S. вчера, что бы не мешать разговором больным вышел поговорить по телефону с женой к лифтовой. И был заперт снаружи. Обратно попадал через звонок с поста соседнего, не запертого на ключ отделения. 
Если можно поставить больнице отрицательную оценку, то это она.

В ноябре 2023 г. (разгар вирусов и простуд) единственный педиатр оказалась в отпуске.
Предложили прислать фельдшера. 
Телефона в амбулатории нет. Персонал сфокусирован на бумажках, а не на людях.