Биопсия желудка в Череповце

Я врач с 26 — летним стажем и то, о чем я хочу рассказать, оцениваю как профессионал, зная и понимая не только то, что видно, но и то, что обычно скрыто от пациентов.
В начале года я соприкоснулась с кусочком высшей школы онкологии!
Я промучилась целый год с желудочными кровотечениям и, постоянно прибывая в реанимациях разных московских и областных больниц, в перерывах между ними, горстями принимала таблетки. Т.к. биопсия упорно показывала, что у меня хроническая язва, результат госпитализации был один: в рекомендациях было показано только амбулаторное лечение по месту жительства язвенной болезни.
К осени 2021 г. я похудела на 20 кг, практически перестала есть — не было аппетита, развилась отвращение к мясу. Тогда я сама обратилась в МНИО им. Герцена. Ни для кого не секрет, что, конечно, мои посещения в это заведение всегда оплачивались, разумеется не в кассу. Пока в один прекрасный момент онколог, что меня вёл, прямым текстом сказал, что во мне он не заинтересован! Я допускаю, что, возможно, в данном лечебное заведении кому-то помогли и спасли жизнь, кому-то облегчит страдания… Но вот у меня что получилось, то получилось. 
И Слава Богу! Потому что я бы тогда не попала в Питерское онкологическое  отделение Клиники высоких медицинских технологий им Н. И. Пирогова СПбГУ. Если в институте Герцена, меня тянули почти два месяца, давая мне  пройти то одно исследование, то, вдруг, ещё что-то требовалось, в Питере меня полностью обследовали в течение 2-х дней и на третий предложили госпитализацию с оперативным лечением на что я согласилась!
Любая полостная операция переносится тяжело, и у меня нет цели описывать свои ощущения. Но, поверьте, то, что я перенесла мне значительно облегчили сотрудники реанимации, а потом — онкологического отделения. Начиная ещё с дооперационного периода, мой онколог — Черных Максим Александрович мне долго и подробно рассказал про ход операции, какие могут быть исходы, что она может быть более сложной, чем предполагается., описал послеоперационный период, какие могут возникнуть осложнения и трудности. Для меня это было невероятным! Никогда, сколько я работала, я не видела, что бы так врач общался с пациентом. Всегда считалось, что достаточно пары слов и что вообще пациенту не надо знать, что там будут делать в операционной, ну, максимум, скажут, какой орган отрежут и все! Меньше знают — крепче спят! — такого мнения придерживается большинство хирургов.
Всё оперативные вмешательства изначально планируют делать лапароскопически, и прибегают к лапаротомии только при очень сложных случаях. Мне начали делать операцию лапароскопически, но далее пришлось сделать лапаротомтю, т. к. образование пенетрировало в левую долю печени. Операция длилась 6 часов. Оперировали одни из лучших (а для меня и других тысяч пациентов они самые лучшие) хирургов отделения, хирурги абдоминальной онкологии Павлов Ростислав Владимирович и Черных Максим Александрович.
Буквально в первый же день после операции, когда я была в реанимации, я уже пробовали сидеть и вставать, на второй день, когда меня перевели в отделение, я самостоятельно ходила, и не только до туалета, а отсчитывала шаги в длинном коридоре, как велел мой врач.
Отдельно хочу сказать пол медицинских сестёр. Такой тщательной и слаженной работы я ни разу не видела! Действительно, они там никогда просто не сидят и распивают до посинения чай. Они там РАБОТАЮТ!  Пусть это покажется мелочью, но всем в обязательном порядке меряют давление, температуру утром и вечером. Нажав на кнопку вызова, не приходится ждать по часу, тут же они появляются в палате! Конечно, они выполняют более сложные манипуляции, но кто может вспомнить из последних своих госпитализаций, что медсестры меряют давление и температуру без просьбы? Отношение к пациентам уважительное и добродушное, с готовностью всегда помочь! Интересное правило, надо полагать, оно есть во всей клинике, т. к. видела такое и в реанимации тоже. Утром, когда меняется смена, палаты обходят м/сестра, сдающая смену и вновь пришедшая. Они обходят КАЖДОГО пациента и рассказывают, какая операция была, как себя чувствует, как спал ночью, какие процедуры были сделаны, что планируется сделать.
О врачах и ординаторах  отделения могу рассказывать и рассказывать. Это удивительные люди, отдающие себя полностью работе и пациентам.
Профессионалы-врачи у нас в стране есть, но что бы абсолютно все доктора и ординаторы отделения сочетали в себе высочайший профессионализм с необыкновенным ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ отношением к пациентам — вот такое я встречала очень редко! Причём, ровное отношение что, скажем, к пациенту по договорённости, что к бабушке из татарской деревни, которая почти не понимает по русски. Уходили часов с восемь вечера, а то и в одиннадцать, в семь утра уже был первый обход с заведующим отделения. Про обходы: из было три: в семь утра, часов в 10-11, и вечером, перед уходом. Плюс в течение дня не раз приходил лечащий врач или ординатор, и не на одну минутку, спрашивал, делал осмотр, рассказывал что и как.
Когда я получила на руки выписку, была удивлена, какие анализы у меня брали, некоторые  были ме не знакомы, я, конечно, полезла в интернет и опять была поражена: все опции были по европейским стандартам!
Отдельно хочу сказать о гистологическом исследовании операционного материала. По стандартам этот вид исследования делается 14 рабочих дней, здесь же мне озвучили результат гистологического исследования на пятый (!) день!!!
Особая благодарность онкологу Илье Фоминцеву, благодаря которому я попала в это отделение. Когда я к нему, отчаявшаяся, после отказа в МНИО им Герцена, обратилась, он мне сказал: я могу тебе найти хорошего онколога с Москве, но я настоятельно советую ехать именно в Питер, в отделение Андрея  Павликова, знаешь его? — конечно я знала, кто это, следила за этой трагедией… 
Я могу писать ещё и ещё о днях пребывания и лечения в этом уникальном отделении, но, боюсь, что такой длинный отзыв не будут читать до конца. В конце же хочу сказать, что для меня пребывание здесь не только спасло мою жизнь физическую, но и заставило пересмотреть многое внутри себя, в том числе и в профессиональной жизни. Я встретила здесь то, что не встречала ни в одной из московских больниц: кроме тебя и твоих близких, борются за твою жизнь и здоровье эти врачи, борются самоотверженно, не жалея себя, поддерживая морально, приободряя, вселяют в тебя веру, даже если это противоречит твоей логике!
Дорогие доктора, медсестры и санитарки, пожалуйста, берегите себя! Для нас! Для ваших близких! Для вас же самих! Пусть то, что есть там, выше нас, оберегает вас и ваши семьи!  Спасибо вам!