Как вы знаете, шли мы к этой операции очень долго. Было очень много сомнений, переживаний. Но решение принято, нужно идти к поставленной цели. Держались изо всех сил, чтобы не заболеть (пили «Арбидол» 3 раза в день, думаю, что он нам помог – мы не болели 1,5 недели – для нас это прогресс). Вот назначен день операции. Напомню, что оперировались мы у доктора Ростовцева. Приехали к 8.30 в больницу. Нас проводили в палату. Мы переоделись. Пришел врач, посмотрел на нас, проверил все анализы. Вскоре пришла медсестра, принесла простынь, в которую надо завернуть ребенка и предупредила, что через пять минут придет за ним. Перед операцией меня предупредили, что раз ребенок очень маленький (в практике Ростовцева мы были самые маленькие – нам 2 и 2), его заберут на 2 часа в реанимацию, на всякий случай. …Ну вот, ребенка забрали. Предупредили, что операция будет идти около 40-ка минут. 40 минут прошли, 45, 50, 55, час, а ко мне никто не подходит. Начинается паника. Через час десять ко мне пришел Ростовцев, принес и показал «все наши прелести». Рассказал, что помимо аденотомии сделали еще и подрезание миндалин. Сказал, что у нас еще и отит, видоизменились барабанные перепонки (хотя нам никто раньше об этом не говорил, но ребенок очень часто, особенно в последнее время, стал трогать уши). …Всё. ЖИВ. Для меня это самое главное (начиталась перед этим всякого). Кажется, что всё страшное уже позади. Но НЕТ.Не прошло и пяти минут, приходит медсестра, приносит халат, маску и говорит, что нужно идти в реанимацию. Господи, сердце уже не на месте.Когда зашла – ужас. Он, просто невменяемый (т.е. еще под наркозом) кричит диким голосом, ползает по кровати, в руки никому не дается. Я его взяла, меня не узнает, кричит, вырывается. Идут рвотные позывы, т.е. держать надо правильно, чтобы не захлебнулся, а не получается. Читала перед этим, что ребенка надо класть на бочок. Какой бочок! В животе жуткое журчание, т.е. наглотался крови во время операции. Чуть легче стало, когда его вырвало (всего было 3 рвоты, две последние ОЧЕНЬ обильные). В общем, в реанимации мы были 2 часа. Мне объяснили, что в таком состоянии он входил в наркоз (не могли найти вену, «дырок» очень много и на руках, и на ногах), поэтому и выходит в таком же состоянии.Через два часа нас перевели в нашу палату, где мы покушали (брали бананы, сыр плавленый, сырки и т.п., все мягкое), попили. Еще через 2,5 часа нас отпустили домой.Дома – капризничал, жаловался на ножки (предупредили, что так оно и будет, так «отходит» интубационный наркоз). Перед сном дали «Нурофен», детское успокоительное. Ночь прошла хорошо. Мой ребенок ДЫШАЛ носом. Мы не верили своим ушам.Следующие два дня тоже были нелегкими (как хорошо, что операция была в пятницу и следующие два дня папа был дома, чтобы помочь с ребенком). Сын постоянно капризничал, просился на руки, жаловался, что болит то голова, то горлышко. Нас выручал все тот же «Нурофен» (давали 3 раза в день, каждые 6 часов – так врач говорил). Сегодня 4-е сутки после операции. Во время сна дышит носом, днем – ртом. Сказали делать дыхательную гимнастику (дышать носом), но он меня не слушает, делать ничего не хочет.Подведем итоги. Что касается больницы и врачей. Я ОЧЕНЬ довольна. Прекрасное отношение. К нам постоянно кто-то подходил, спрашивали, как у нас дела. Ростовцев был 3 раза. Даже подарил нам машину. Сын с ней до сих пор не расстается.Что касается операции. Нисколько не жалею о сделанном. Просто на будущее мамочкам, кто соберется на подобную операцию – будьте морально готовы к тому, что выход из наркоза может быть не всегда гладким. Я как раз и не была к этому готова. Месяц назад нам делали общий наркоз. Мы вышли из него прекрасно – час поспал и все. Но что было здесь – кошмар. Уревелись все, даже 2 женщины, которые тоже лежали в реанимации после других операций.Если будут вопросы – обращайтесь, отвечу.
Лично нам Вилкова рекомендовала 2-х врачей на выбор - Ростовцева и Смирнова, сказала,что оба хорошие, выбирайте сами. Мы делали у Смирнова (заведующий лор-отделением в гор.больнице №1), очень довольны остались. Делали 3 года назад под общим наркозом, до сих пор всё в порядке (рецидива не было). Помимо аденотомии Вилкова нас направляла на ушное шунтирование (т.к. из-за аденоидов у нас стал падать слух), но Смирнов сказал, что определит необходимость шунтирования во время операции. И слава богу всё обошлось без этого, слух восстановился после операции сразу же и ребенок по ночам стал тихо спать (даже не привычно было первое время)! А Ростовцев нам сказал однозначно, что будет ставить шунты. Поэтому я очень довольна, что мы выбрали именно Смирнова. После нас ещё несколько знакомых деток делали у него операции и все остались довольными.
